Широкое использование методов интенсивной терапии и пролонгированной искусственной вентиляции лёгких значительно увеличило процент выживаемости больных с тяжёлым церебральным повреждением. Одновременно это привело к растущему числу пациентов, вышедших из комы (открывших глаза), но оставшихся, фактически, в бессознательном состоянии.
В Европе данный клинический синдром первоначально получил название апаллического или «coma vigile», однако в настоящее время в мировом медицинском сообществе наиболее часто употребляется термин «перманентное вегетативное состояние» (permanent vegetative state – PVS), предложенный B. Jennet и F. Plum в 1972 г. в основополагающей статье в журнале Lancet.
Оригинальный термин «вегетативное состояние» (ВС) был выбран авторами с целью подчеркнуть «растительное» функционирование центральной нервной системы, а именно: сохранность цикла «сон-бодрствование», самостоятельного дыхания, пищеварения, терморегуляции. Термин «перманентное» был добавлен, чтобы обозначить, что данное состояние сохранялось в течение, как минимум, одного месяца после полученной черепно-мозговой травмы.
В 1994 г. Многоцентровая рабочая группа по определению критериев ВС (Multi-Society Task Force on PVS) впервые сформулировала временные критерии необратимости данного состояния (более года для травматического и более трёх месяцев для нетравматического (гипоксического) повреждения головного мозга) и ввела понятие о перманентном ВС.
В последующие десятилетия большинство исследователей, врачей и работников сферы здравоохранения говорили о возникающем чувстве дискомфорта при употреблении термина «вегетатик», в разговорном медицинском сленге часто заменяющимся такими определениями как «овощ» или «растение». В 2002 г. с заголовком «Синдром в поисках имени» B. Jennett опубликовал первую главу книги «Вегетативное состояние – медицинские факты, этические и юридические дилеммы». В 2005 г. основоположник понятия «вегетативное состояние» B. Jennett официально призвал медицинское сообщество найти «интеллектуальную замену» когда-то выбранному им термину.
Вегетативное состояние
Общепринятым современным термином для описания состояния бодрствования в отсутствии элементарных признаков сознания является вегетативное состояние или вегетативный статус. Впервые W. Rosenblatt описал схожий с ВС синдромокомплекс ещё в 1899 г.: тогда известный канатоходец, упавший с проволоки, в течение двух недель находился в коме, а затем стал «странно бодрствующим». Он умер спустя восемь месяцев не приходя в сознание.
Вегетативное состояние представляет собой один из вариантов выхода из комы, когда на фоне сохранного бодрствования у пациента не наблюдается признаков осознания себя и окружающего мира. Основным отличием ВС от комы является возможность появления реакции пробуждения, т. е. спонтанного открывания глаз. Порой термин «кома» ошибочно ассоциируется только с отсутствием сознания, при этом не учитывается такой важный компонент, как отсутствие бодрствования.
Впервые термин вегетативное состояние был предложен в 1972 г. исследователями B. Jennet и F. Plum. По их мнению, этот термин в большей степени фиксировал внимание врачей на контрасте между грубым нарушением психической и познавательной деятельности и сохранностью автономных и вегетативных функций. Основы теории разделения нервной системы на вегетативную (растительную) и соматическую (анимальную) были заложены M.F. X. Bichat в 1800 году. Он первым указал на постоянную взаимосвязь человека с окружающей средой, происходящую путем «осознанного передвижения в пространстве с целенаправленным использованием органов чувств, как правило, преследующую цель удовлетворения пищевого инстинкта».
Вегетативное состояние (ВС) – термин, который используется при описании подострых или хронических нарушений сознания, практически всегда возникающих после тяжёлых повреждений головного мозга и характеризующихся восстановлением бодрствования при полной утрате познавательных способностей. При этом глаза больного могут открываться как спонтанно, так и в ответ на обращенную речь. У пациента сохраняется циклическая смена сна и бодрствования. Кроме того, самопроизвольно (автономно) регулируется функция дыхания и поддерживается адекватный уровень системного артериального давления. В то же время отсутствуют дискретные двигательные реакции: больной не произносит внятных слов и не выполняет словесных инструкций.
Устойчивое или хроническое ВС характеризуется как перманентное (постоянное). Пациенты, выжившие после тяжёлой черепно-мозговой травмы, могут оставаться в ВС длительное время без каких-либо признаков восстановления высшей нервной деятельности. Чаще всего ВС возникает вслед за продолжительным периодом комы. После восстановления цикличного ритма смены сна и бодрствования состояние больных нельзя расценивать как коматозное, даже если в их поведении не наблюдается проявлений мыслительных процессов. Термин ВС фиксирует внимание на диссоциации между грубым когнитивным дефицитом и сохранностью автономных вегетативных функций.
В 1993 году эксперты комитета по этическим вопросам Американской ассоциации неврологов (American Academy of Neurology – AAN) впервые сформулировали диагностические критерии ВС. Далее, в 1994 году был опубликован первый отчёт о результатах работы Multi-Society Task Force по изучению ВС. Это исследование провели представители пяти американских профессиональных организаций: Academy of Neurology, Neurological Association, Association of Neurological Surgeons, Academy of Pediatrics, Child Neurology Society. Отчёт содержал список критериев, составленных на основе описаний ВС, данных B. Jennett и F. Plum (1972), Американской академией неврологии (1989) и Американской медицинской ассоциацией (1990).
Впоследствии эти критерии были утверждены АAN и приняты к практическому применению в США, а также одобрены в 2001 году на Европейском конгрессе по интенсивной терапии в Брюсселе, и в настоящее время считаются общепринятыми.
Согласно представленным критериям, ВС следует считать совокупность следующих признаков:
- Отсутствие осознания пациентом себя как личности и окружающего мира.
- Отсутствие целенаправленных, осознанных, повторяющихся реакций на зрительные, слуховые, тактильные или болевые стимулы.
- Восстановление цикла «сон-бодрствование».
- Восстановление функциональной активности гипоталамических и стволовых структур головного мозга, достаточной для поддержания спонтанного дыхания и адекватной гемодинамики.
Также для пациентов в ВС характерны различные вариации краниальных (зрачковых, корнеальных, окулоцефалических, окуловестибулярных, глоточного) и спинальных рефлексов: недержание мочи и кала. Таким образом, в настоящее время диагноз ВС ставится после детального неврологического осмотра больного; проведения же инструментальных методов обследования (ЭЭГ, КТ, ПЭТ, МРТ) для его подтверждения в настоящее время не требуется.
Апаллический синдром
Термин аппалический синдром большинством авторов считается архаичным определением состояния, эквивалентного вегетативному. E. Kretschmer (1940) подробно описывал подобное состояние: «…больной в прострации, неподвижен, бодрствует, но не говорит. Его глаза открыты, они бессмысленно перемещаются, не фокусируясь ни на чём, либо больной смотрит прямо вперед. Попытки привлечь его внимание безуспешны. Разговор с больным, прикосновение к нему или демонстрация ему предметов не приводят к какому-либо ощутимому результату. Рефлекторные движения отстранения или защиты отсутствуют. Утеряна даже способность расслабиться, поэтому больной находится в случайно принятой позе. Некоторые элементарные вегетативные функции, например, глотание, могут сохраняться. Наблюдаются примитивные инстинкты, такие как хватание, сосание и жевание. Синдром отличается от комы появлением чередования сна и бодрствования». Именно E. Kretschmer предложил использовать термин апаллический синдром (АС).
Апаллический синдром (АС) (от греческого «а-» – отсутствие и латинского «pallium» – покров, плащ; анатомически – кора большого мозга) подразумевает полную аспонтанность с отсутствием какой-либо реакции на внешние раздражители (прикосновения, обращение). В основе его лежит тотальное и зачастую необратимое расстройство функций коры головного мозга.
Критериями АС прежде всего являются анатомические изменения в головном мозге. Впервые патологоанатомическая картина посттравматического повреждения головного мозга, характерного для АС, была детально представлена F. Gerstenbrand (1965) на Международном Неврологическом Конгрессе в Вене, и характеризовалась гибелью обширных областей коры (декортикации) при относительной целостности мозгового ствола. АС может возникать вследствие непосредственного поражения мозговых структур (энцефалит, интоксикация, гипоксия, отёк), а также при массивных повреждениях супратенториальных структур, приводящих к нарушению бульбо-кортикальной импульсации (вследствие церебрального инсульта либо опухоли).
Согласно описанию А.Р. Лурии (1962), клинически АС проявляется отсутствием каких-либо целенаправленных движений, речи, эмоциональных реакций и памяти. Мышечный тонус может быть как резко повышен, так и предельно снижен, а в ответ на болевую импульсацию возникает хаотическая дискоординированная двигательная активность. В зависимости от характера поражения наблюдаются следующие неврологические расстройства: паркинсонизм, гиперкинезия, спастические парезы и глазодвигательные расстройства. Возможно развитие судорожных припадков в виде эпилептиформных приступов, спастико-тонических судорог или постоянных миоклоний.
Рефлекторные защитные реакции отсутствуют; конечности больного могут застывать в заданном им положении. Спонтанно либо в ответ на вербальный или тактильный стимул открываются глаза, однако движения глазных яблок дискоординированы и любые попытки фиксировать внимание больного безуспешны. Периоды сна и бодрствования чередуются вне зависимости от времени суток. Могут сохраняться оральный и хватательный рефлексы, а также различные автоматизмы.
Такие двигательные феномены – «моторные шаблоны» – проявляются в начале заболевания более сложными экстероцептивными автоматизмами (раскрывание рта, высовывание языка), затем, по мере углубления процесса, возникают более примитивные проприоцептивные (сосательные и хватательные) рефлексы. Практически всегда нарушена функция глотания, однако резких изменений функций дыхания и гемодинамики не наблюдается.
Аналогичный апаллическому синдромокомплекс может развиваться крайне медленно, на протяжении месяцев или лет как исходное состояние пресенильных атрофий мозга, демиелинизирующих заболеваний, «медленных» форм нейроинфекций и др.. Таким образом, согласно представленному описанию, неврологическая симптоматика при АС не имеет существенных отличий в сравнении с основными описательными критериями перманентного ВС, что не позволяет считать данные состояния клинически отличимыми друг от друга.
D.H. Irigvar (1971) настаивал на использовании термина АС у больных с полным отсутствием неокортикальных функций, но с относительной сохранностью функций ствола мозга. Он описал 8 больных, перенесших тяжёлую церебральную гипоксию и оставшихся в состоянии, свидетельствовавшем о полном отсутствии корковых функций. Поведенческие реакции больных, которых наблюдал D.H. Ingvar, также полностью характерны для ВС, описанного выше.
Так как при жизни больного бывает крайне трудно достоверно установить, насколько обширны анатомические повреждения головного мозга, термин АС получил незначительное распространение в англо-американской литературе. Однако в немецкой (под названиями «das apallische Syndrom» или «Wachkoma») и отечественной литературе, а также в странах Восточной Европы продолжает употребляться с завидной частотой, невзирая на отсутствие данных, указывающих на характерные для такого состояния патологоанатомические критерии.
Похожие термины
S.J. Strich (1956) опубликовала результаты патологоанатомических исследований пяти пациентов, у которых описывает типичную клиническую картину ВС как «тяжёлую посттравматическую деменцию» (severe posttraumatic dementia). Однако предложенный исследователем термин в дальнейшем не использовался.
E.Facon et al. (1958) описывали случай тромбоза a. basilaris у 78-летней пациентки, состояние которой в течение последующих трех лет по некоторым критериям соответствовало ВС, использовали термин гиперсомния.
«Coma vigil» или «coma depasse» (бодрствующая кома) – термин, встречавшийся некоторое время назад во французской литературе. Далеко не все клинические случаи, описываемые под этим термином, соответствовали картине ВС. Так, в описаниях P. Mollaret и M. Goulon (1959) уровень сознания больных соответствовал состоянию сопора. Более того, понятие «кома» подразумевает отсутствие реакции пробуждения, что противоречит основам определения ВС.
Это замечание касается и таких встречающихся в литературе терминов, как «хроническая» кома, «необратимая» кома и т.д. Термин coma traumatique prolonge использовался во французской литературе для описания неврологического статуса пациентов, выживших после комы, продолжавшейся не менее 3 недель. Некоторые описываемые под этим термином наблюдения действительно соответствуют ВС.
При наблюдении патологического распределения мышечного тонуса у пациентов в вегетативном состоянии, C. B Courville (1960) были введены такие термины, как «децеребрационный статус» или «децеребрационная ригидность». Еще E. Kretschmer (1940) обращал внимание на то, что хотя есть определённая схожесть АС и децеребрационного синдрома, клиническая картина этих состояний не совсем идентична.
Термин децеребрационный синдром чаще используется нейрофизиологами для описания моторной дисфункции, возникающей после пересечения ствола мозга на диэнцефально-мезэнцефальном уровне. Таким образом, использование подобного термина подразумевает структурные повреждения мозга, не соответствующие результатам патологоанатомических исследований пациентов в ВС.
В.А. Иванов (1962), О.С. Мяги (1965, 1968) применяли термин продолженная стадия комы по отношению к ВС. Действительно, большинство пациентов в ВС, причиной которого явилась перенесённая тяжёлая черепно-мозговой травма, находились в коме в течение длительного времени. Однако при крайне тяжёлых гипоксических поражениях мозга возможен переход в ВС и после одних суток пребывания в коме.
Неокортикальный некроз – патологоанатомический термин, применявшийся к части пациентов в ВС, причиной которого явились длительная гипоксия или гипогликемия с последующей потерей нейрональной массы коры головного мозга.
Термин неокортикальная смерть (neocortical death) или смерть коры использовался различными авторами. J.B. Brierley et al. (1971) приравнивали неокортикальную смерть к необратимому повреждению всех нейронов коры головного мозга. Однако неясно, обозначал ли предложенный термин клинический синдром или его электрические, патологические и анатомические особенности. J.R. Keane (1979) описывал такое состояние как вегетативное, с отсутствием или существенным замедлением электрической активности на электроэнцефалографии в дополнение к основным особенностям ВС.
Ещё одним состоянием, по своим проявлениям, часто напоминающим ВС, является акинетический мутизм. H. Cairns et al. (1941) представили оригинальное описание синдрома, наблюдавшегося у девочки, у которой киста краниофарингиомы сдавливала стенки III желудочка. Подобные состояния были описаны G. Campanella (1958) при двустороннем повреждении лобных долей, F. Lhermitte et al. (1963) – при двусторонней демиелинизации полушарий головного мозга, W. Umbach (1971) – при гидроцефалии, A. Vitale (1964) – при обширных двусторонних поражениях полосатого тела и бледного шара, D. Brage et al. (1963) – при ишемизации дорсомедиальных или вентролатеральных отделов зрительного бугра и при многих других состояниях.
Во всех приведенных наблюдениях сходство с клинической картиной ВС заключается в отсутствии признаков сознания при кажущемся бодрствовании, но принципиальное отличие состоит в том, что на фоне общей обездвиженности не выражены признаки поражения нисходящих двигательных путей. Так, у пациентов с акинетическим мутизмом никогда не наблюдается выраженного гипертонуса в конечностях, характерного для пациентов в ВС.
Некоторые авторы предполагают, что акинетический мутизм является одним из вариантов разлитого торможения в центральной нервной системе. Доказательством функциональной природы подобного состояния являются описанные у пациентов с акинетическим мутизмом периодические эпизоды восстановления сознания, в течение которых они могут встать, отвечать на вопросы, а после вновь возвратиться в неподвижное состояние с отсутствием вербального ответа. Именно такую ситуацию описывал H. Cairns (1941), когда после дренирования кисты сознание ненадолго возвращалось к девочке, но затем она вновь впадала в акинетический мутизм.
W.F. Pollock (1978) при попытке сравнить ВС со смертью мозга сформулировал определение «cognitive death», однако присутствие в термине слова «смерть» зачастую ассоциируется с необратимостью состояния, вследствие чего это определение не получило широкого распространения.
Также можно встретить описания ВС под терминами «посттравматическая энцефалопатия» (A. Perez-Torres, 1955), «посттравматическая кататония» (L.De Natale, C. Paolozzi, 1961), «посттравматический гипертонический ступор» (S. Todorow, A.M. Feller, 1982), «прогрессирующая деменция с кахексией» (L. van Bogaert, J. Macken, 1963) и многими другими. Выражение «pie vegetative» использовалось M. Arnaud et al. (1963) для описания состояния пациентов, выживших после черепно-мозговой травмы. M. Vapalahti и H. Troupp (1971) предлагали термин «vegetative survival» для обозначения одного из вариантов исхода тяжёлой черепно-мозговой травмы, однако не указали четкие критерии этого состояния.
Несмотря на значительные различия клинических проявлений, все эти термины описывают пациентов, у которых восстановилась смена сна и бодрствования, но полностью отсутствуют признаки познавательной деятельности.
Морфологическая основа хронических вегетативных состояний хорошо представлена в работах J.B. Brierley (1971), D.H. Ingvar (1971), J.H.Jr. Dougherty et al. (1981) и других исследователей. Все пациенты, описанные в этих наблюдениях, первоначально находились в коматозном состоянии, возникшем в результате ишемического инсульта. У большинства из них восстановилась реакция пробуждения в виде открывания глаз и появления цикла сна и бодрствования, но ни в одном из этих случаев не были обнаружены признаки познавательной деятельности.
Функции ствола головного мозга оставались сохранными: присутствовали зрачковые реакции, окулоцефалический рефлекс, жевательные и глотательные движения, отсутствовали грубые нарушения дыхания и кровообращения. В 6 наблюдениях с длительным течением заболевания D.H. Ingvar отметил снижение церебрального кровотока до 10-20% от нормального уровня. В переднем мозге было обнаружено аналогичное снижение скорости метаболических процессов. В нескольких наблюдениях на электроэнцефалограмме регистрировалось электрическое молчание, тогда как в других случаях обнаруживались колебания различной частоты и амплитуды, существенно отличающиеся у разных больных.
Таким образом, с тех пор как было установлено, что в основе синдрома нарушенного сознания нет единого анатомического субстрата, большинство исследователей стали отдавать явное предпочтение термину вегетативное состояние.
Американская ассоциация неврологов ещё 1993 году рекомендовала не использовать в клинической практике понятие АС наряду с такими понятиями, как «смерть коры», «альфа-кома», «бодрствующая кома» и «хроническая потеря сознания». Однако большинство отечественных авторов используют термин АС как синоним ВС, из-за чего возникает существенная путаница в терминологии.
АС представляет собой сочетание тотальной апраксии и агнозии, но, по мнению некоторых авторов, это состояние занимает промежуточное положение между сопором и комой. При этом главным признаком перехода из комы в АС считается восстановление смены циклов сна и бодрствования. Также основными симптомами считают «распад» познавательных функций и грубый неврологический дефицит при сохранных функциях ствола мозга. Стоит отметить, что данные формулировки носят весьма «расплывчатый» характер и не дают лечащему врачу четких критериев постановки диагноза.
Ещё больший диссонанс в умы практикующих врачей вносит часто встречающийся термин «акинетический мутизм». По мнению некоторых авторов, АС может перейти в стадию акинетического мутизма, когда становится более отчётливой смена сна и бодрствования, больной реагирует на громкое обращение, временами фиксирует взор, пытается следить глазами за окружающими, хотя контакт с больным установить не удаётся.
Стадия акинетического мутизма, в свою очередь, может перейти в стадию восстановления словесного контакта с больным: на фоне общей обездвиженности больной начинает выполнять простые задания, пытается ответить на вопросы кивком головы, позже начинает произносить односложные слова, различать близких. Такое нагромождение противоречивых и тяжёлых для восприятия терминов не способствует созданию единой схемы диагностики и лечебной тактики при оказании помощи пациентам с хроническими нарушениями сознания.
Этические проблемы терминологии
Согласно Оксфордскому английскому словарю, «вегетировать» («to vegetate») означает «жить физической жизнью, лишенной интеллектуального осмысления или социального общения». Термин «вегетативный» описывает организм «способный к росту и размножению, но лишенный чувств и мыслей».
Часть, или, вернее сказать, подавляющее большинство населения и средств массовой информации придают понятию «вегетативный» уничижительный оттенок и крайне некорректно именуют подобных пациентов «овощами». Печален тот факт, что подобная ситуация наблюдается практически во всех развитых странах: в США вместо термина «vegetative state» повсеместно используется «vegetable» («овощ»); во Франции «etat vegetatif» заменяется «plante» («растение»); в Испании и латино-американских странах синонимами являются «stato vegetativo» и «vegetale». Многие исследователи, социологи, политики и религиозные лидеры неоднократно обращали внимание на то, что такие пациенты не рассматриваются окружающими как люди, что полностью нарушает их конституционные права.
В дополнение к некорректно выбранной терминологии употребление слова «перманентное» в этом контексте наводит на ошибочную мысль о хроническом характере и необратимости такого состояния. Несмотря на то что клинические критерии перманентного ВС не подразумевают обратимости процесса с течением времени, в мировой литературе все чаще упоминаются случаи восстановления продуктивного контакта с пациентом.
Однако многие врачи и работники системы здравоохранения воспринимают наличие ВС пациента сугубо в негативном аспекте, лишая больного шансов на полноценную реабилитацию и восстановление утраченных церебральных функций. Введение термина «персистирующее» ВС (слишком часто ошибочно воспринимаемого как «перманентное») только усугубило и без того критическую ситуацию.
В отличие от комы (которая является острым и преходящим состоянием, продолжающимся не более нескольких дней или недель), ВС может остаться хроническим (длящимся в течение многих десятилетий) или являться переходным этапом на пути к дальнейшему восстановлению.
На прошедшей в 2009 году в Аспене (Колорадо, США) международной конференции по нейрореабилитации был предложен новый термин «состояние малого сознания» («minimally conscious state»), характеризующее пациентов, вышедших из ВС (показывающих реакции не рефлекторного, а осознанного характера, однако не способных к полноценной коммуникации или использованию подручных средств).
Несмотря на явные доказательства того, что пациенты в ВС не безнадёжны, такой диагноз навешивает на больного своеобразный «ярлык» бесперспективности и поэтому первые признаки восстановления сознания часто на замечаются. Исследования N.L. Childs et al. (1993) в Техасе показали, что ошибочный диагноз перманентного ВС был установлен более чем у 40% пациентов реабилитационных центров.
Доказано, что ранние исследования, выполняемые до публикации критериев перманентного и персистирующего ВС и задолго до критериев «малого сознания», были чрезмерно пессимистичны. Недавнее исследование C. Schnakers et al. (2009) подтвердило этот неприемлемо высокий показатель диагностической ошибки: из 44 пациентов с диагнозом ВС у 18 верифицировано состояние «малого сознания». Ещё более сложной становится диагностическая ситуация при наличии у пациента с расстройством сознания нарушений базовой вербальной и невербальной коммуникации: афазии, агнозии или апраксии.
От термина «бодрствующая кома» предложено отказаться из-за явного противоречия понятий, с учетом того, что пациенты в коме не открывают глаза. Понятие АС также рекомендовано упразднить, поскольку недавние исследования показали, что эти пациенты не полностью «апалличны» (в значении «a-pallic» – без коры или покрытия), а имеют функциональные нарушения в корковом веществе головного мозга, не всегда подразумевающие нарушения церебральной архитектоники.
Как термин «вегетативный» двусмысленно указывает на то, что пациент больше не человек, а «овощ» или «растение», так и термин «апаллический» не означает полную и окончательную гибель неокортикальных структур. Следовательно, как термин ВС, так и понятие АС принято считать устаревшими.
Учитывая серьёзные проблемы негативного значения термина вегетативное состояние, а также недостаточного понимания практикующими специалистами содержания термина синдром «малого сознания», рассматриваются предложения замены определений хронического нарушения сознания. Так, S. Laureys et al. (2010) при согласовании с Европейской Рабочей группой по проблемам нарушенного сознания (The European Task Force on Disorders of Consciousness) выдвинули предложение изменить название ВС на «синдром бессознательного бодрствования» (unresponsive wakefulness syndrome – UWS).
Основываясь на том, что 35 лет медицинское сообщество использовало неудачный и уничижительный термин, было сформулировано альтернативное нейтральное определение. Этот термин может быть использован в случае возникновения у пациента нескольких клинических признаков нарушения сознания (синдром), в отсутствие нерефлекторных целенаправленных реакций и выполнения команд («бессознательное») при наличии бодрствования (спонтанное открытие глаз). Авторами подчеркивается, что UWS – клинический эквивалент расстройства сознания, которое может быть или преходящим на пути к восстановлению (через «минимальное сознание») или необратимым.
Заключение
Проблема унификации терминологии в международном медицинском сообществе представляется весьма актуальной. Стихийный рост терминологического фонда приводит к его засорению ненужными терминами, к неточности, многозначности, расплывчатости, обилию синонимов. Во всем мире медицинская общественность отдаёт себе отчёт в том, что подобное неблагополучие в медицинской терминологии отрицательно сказывается на темпах развития здравоохранения.
Несомненно, что использование единых, лаконичных и понятных определений, способно улучшить взаимопонимание между специалистами различных профилей, облегчить постановку правильного диагноза, и, самое главное, дать шанс пациенту с нарушенным сознанием на полноценную реабилитацию и возвращение в нормальную жизнь.
В данном сообщении авторы этой статьи попытались отразить современные мировые тенденции, направленные на искоренение «архаичности» терминологии, и, как следствие, неправильного пути клинического мышления врача. Авторы искренне надеются на то, что в ближайшем и обозримом будущем «синдром в поисках имени» наконец-то его обретет.
Лихолетова Н.В., Горбачёв В.И., Нетёсин Е.С., Молчанов И.В.
2017 г.